Городские выборы на Кубани (весна — осень 1919 года)

Выдержки из статьи Чемакина А. А.

1. Введение

Осенью 1917 года, после захвата власти в Петрограде большевиками, руководство кубанского казачества взяло курс на отделение региона от Советской России. В январе 1918 года была провозглашена независимая Кубанская народная республика, но она не смогла оказать серьезного со­противления большевикам, и ее руководство вынуждено было покинуть свою столицу — Екатеринодар. Вступив в союз с антибольшевистской Добровольческой армией, казачьи власти к концу лета 1918 года верну­ли контроль над Екатеринодаром, но, получив помощь от добровольцев, вынуждены были отказаться от курса на независимость Кубани. В январе 1919 года кубанские войска вошли в состав Вооруженных сил Юга России (ВСЮР), хотя статус региона, именовавшегося теперь Кубанским краем, так и не был до конца урегулирован. Вернувшись в состав «белой» России, Кубань во многом сохраняла автономное положение, в силу чего ее зако­нодательство порой серьезно отличалось от законодательства тех местно­стей, которые напрямую подчинялись командованию ВСЮР.

Весной и осенью 1919 года в Кубанском крае прошли выборы в город­ские думы. Сам факт проведения выборов во время Гражданской войны, пусть и в тыловом районе, заслуживает пристального внимания. У нас нет надежного инструментария для определения политических воззрений всего населения Кубани, но выяснить некоторые тенденции в антибольше­вистском лагере при помощи изучения результатов муниципальных вы­боров вполне возможно.

Избирательная система

Срок полномочий городских дум, избранных в 1917 году по закону Временного правительства, истекал 1 января 1919 года, но думы Кубани до этой даты не дожили — сначала они были разогнаны большевиками, а затем казачьими властями. В конце 1918 года комиссией, образованной Краевым правительством, был подготовлен проект нового закона о выбо­рах [Проект …, 1918]. Впервые в России вводилась достаточно редкая раз­новидность пропорциональной избирательной системы — панаширование (от фр. Рапаскег — придавать пестроту, пестро разукрашивать, смеши­вать), к тому времени используемая преимущественно на муниципальных выборах в Швейцарии и дающая возможность голосовать за кандидатов из разных списков. Кубанский вариант панаширования, разработанный быв­шим майкопским городским головой А. А. Колычевым, отличался от швей­царского образца возможностью отдавать голоса даже тем лицам, которые не были включены в заявленные списки.

Первоначальная версия постановления о выборах, принятая Советом Кубанского краевого правительства 10 января 1919 года, предполагала, что активным и пассивным избирательным правом пользуются все рос­сийские граждане старше 25 лет, имеющие 2-летний ценз оседлости, при этом права голоса лишались лица, состоящие на действительной военной службе. Гласные должны были избираться на 4-летний срок при обновле­нии половины состава думы каждые 2 года. Для заявления списка канди­датов нужно было предоставить городскому голове подписи избирателей, количество которых должно было быть не меньше половины количества избираемых гласных.

Выборы производились путем подачи избирательных записок, в кото­рых указывались имя, отчество, фамилия и номер кандидатов, количество которых не могло превышать общее число избираемых гласных. Избира­тель, подающий свой голос за весь заявленный список целиком, мог не указывать кандидатов, а написать лишь номер списка. Избирательная записка без изменений или просто с номером списка получала неофициальное название «твердой» — подобные записки обычно не составлялись самими избирателями, а печатались кандидатскими объединениями и раздавались горожанам. Если избиратель хотел внести изменения в такую записку, вы­черкнув или дописав какого-нибудь кандидата, он имел право это сделать, а все вписанные им лица, не фигурирующие в заявленных списках, от­носились к «списку индивидуальных кандидатур». Также избиратель мог составить свою собственную печатную или рукописную записку и вклю­чить в нее как любых кандидатов из заявленных списков, так и лиц, в них отсутствующих.

В конце февраля — начале марта 1919 года Законодательная рада рас­смотрела законопроект о выборах и внесла в него лишь несколько изме­нений, самыми важными из которых были снижение возрастного ценза с 25 лет до 21 года и отмена 2-летнего ценза оседлости для пассивного избирательного права [Закон …, 1919].

Выборы в других городах Кубанского края

В период с апреля по октябрь 1919 года выборы состоялись и в шести других городах края. В Горячем Ключе, который получил статус города лишь в 1917 году, выборы прошли в конце апреля. Высокая явка — почти 61 % — была обусловлена тем, что население города впервые избирало городскую думу, а кроме того, голосование шло в течение четырех дней. Основная борьба развернулась между двумя списками, получившими не­официальные названия «отцов города» и «детей города». В первом были представлены местные деятели, бывшие у власти в Горячем Ключе еще в те времена, когда он был местечком, во втором находились лица более молодые, как по положению, так и по возрасту, и с более демократическим уклоном. Места в думе распределились так: «отцы» — 19, «дети» — 13, три других списка, политическое лицо которых осталось невыяснен­ным, — 4, 3 и 1 соответственно [Миронов, 1919a].

В Ейске явка оказалась самой низкой среди всех городов края — менее 9 %, но это вполне объяснимо тем, что голосование было назначено на на­чало августа. Многие из горожан считались таковыми лишь формально, по сути же они являлись хлеборобами, а конец июля и первая половина авгу­ста были для них самой горячей порой полевых работ [N., 1919, с. 31]. На выборах победил список квартальных попечительств, занявший 23 места. Левый демократическо-трудовой список, выдвинутый блоком профессио­нальных союзов, получил 19 мест, земледельческо-трудовой (от кредитно­го товарищества) — 14, список союза домовладельцев — 12, список союза квартиронанимателей — 2 [Городская Дума, 1919].

Общие итоги выборов в Кубанском крае

В конце 1919 года эсер А. П. Гельфгот подвел итоги выборов в статье, опубликованной в журнале «Местное самоуправление на Северном Кавка­зе». Благодаря наличию корреспондентов на местах, ему удалось собрать статистику голосования — настолько полную, насколько это было возможно. Анализируя итоги волеизъявления, для удобства он разделил все списки на «левые», «умеренные», «правые» и «неизвестные». Мы, принимая в целом это деление, решили выделить еврейский список в отдельную категорию «меньшинств», а также переместить из «правых» в «умеренные» екатерино-дарских кадетов и армавирских прихожан, программа которых была вполне «прогрессивной» [Группа …, 1919]. Итоги голосования на Кубани [Гельфгот, 1919b, с. 4, 6] могут быть отражены следующим образом (табл. 3 и 4).

Таблица 3 Явка

Таблица 4 Состав новоизбранных дум

Сравнение с думскими выборами 1917 года показывает, что в Ейске явка упала в 6 с лишним раз, в Екатеринодаре — в 4 раза, в Майкопе и Анапе — почти в 2 раза, в Темрюке — в 1,5 раза, и лишь в Армавире па­дение не превышало нескольких процентов [Гельфгот, 1919a, с. 4]. Общая явка по краю составила 18,9 %, а средняя — 27,3 % (если считать без учета Горячего Ключа с его спецификой — 21,7 %). По всей видимости, основ­ным мотивом абсентеистов было не сознательное решение бойкотировать выборы, а усталость от политики, посвящение всего своего времени выжи­ванию и поискам денег и пропитания, а также неверие в то, что городская дума может что-то изменить.

Заключение

Люди, голосовавшие в 1917 году за умеренно социалистические спи­ски, на выборы в большинстве своем не пришли: одна их часть могла разо­чароваться в своих избранниках, другая — перейти к большевикам, посчи­тав их лучшими выразителями социалистических идей. За годы граждан­ской войны оказались серьезно дискредитированными не только умеренно левые, но и центристские группы, провалившиеся везде, кроме Ейска. Эти «промежуточные» объединения, пытавшиеся за счет более мягкой и компромиссной риторики объединить различные слои населения, также не были поддержаны избирателями. Крахом умеренно социалистических и либеральных групп и воспользовалась наиболее сплоченная и активная «правая» группа — домовладельцы. Таким образом, победа домовладель­цев была обусловлена невольной помощью со стороны левого и либераль­ного электората, проголосовавшего ногами.

Еще одной особенностью кубанских выборов было практически пол­ное отсутствие борьбы за избирателей оппонентов. Каждая из групп огра­ничивалась ритуальными обвинениями в адрес противников и занималась мобилизацией своего собственного электората. Впрочем, эта своеобразная поляризация электората выражалась лишь в риторике и не переходила в какие-либо уличные столкновения между правыми и левыми. Весьма по­казательно, что единственный заметный инцидент — убийство в редакции «Утра Юга» — произошел из-за конфликта на левом поле, которое яростно делили между собой эсеры, меньшевики и «объединенные демократы».

Во время избирательной кампании не было заметно никаких попыток большевиков организовать бойкот, но апатия, царившая в душах жителей Кубани, была лучшей союзницей красных. На такой тыл нельзя было поло­житься, что и показали дальнейшие события. Весной 1920 года городские думы Кубани были окончательно разогнаны победившими большевиками.